Как поставить на поток подготовку специалистов для муниципалитетов и удержать их в малых городах

В середине марта вузы вынуждены были перейти на дистанционный формат обучения. Для кого-то этот процесс оказался очень болезненным, а для кого-то — вполне логичным. Какие сложности встают на пути цифровизации, необходима ли она, в каком направлении должно меняться высшее образование вообще и подготовка чиновников, в частности? Об этом мы говорим с директором Уральского института управления — филиала РАНХиГС Русланом Долженко.

 

Могу предположить, что полтора месяца назад некоторые преподаватели просто не знали, что такое Zoom. Ситуация изменилась?

Руслан Долженко: За это время не только наш институт — все вузы сделали большой шаг вперед. Задайте этот вопрос сейчас, и я уверен, что теперь минимум половина научилась пользоваться Zoom-мы его активно используем для проведения вебинаров, круглых столов, лекций. Но сейчас переходим на корпоративную платформу MicrosoftTeams- с 12 мая все занятия будут именно в ней. Конечно, всегда найдется пара специфических преподавателей, у которых в XXI веке нет компьютера и Интернета, и вообще они принципиально за то, чтобы вести лекции в аудитории с мелком в руках.

Классика, понятно, вечна, но новые технологии великолепны. Я на днях ехал на ученый совет, когда мне пришло уведомление о начале занятия (я попросил себя добавить во все аудитории, чтобы быть в курсе того, что происходит в институте). Я прямо из машины захожу в Интернет: идет занятие, качество связи отличное, присоединяюсь к группе и сразу вижу живую реакцию студентов.

Молодым людям перестроиться на цифровой формат несложно: они и без того живут в Интернете. И все же студенты многих вузов недовольны, были даже протесты: заплатили-то за очное образование, а не за удаленное. К тому же качество обучения на дистанте оказалось никуда не годным.

Руслан Долженко: Да, и вопрос, конечно, не столько к студентам, сколько к преподавателям, менеджменту вузов: можно провести онлайн крутое занятие — с опросами, проектами, элементами игрофикации, даже с медитацией. Но многие как читали лекции очно, так же продолжили читать их и онлайн, а в таком формате лекции воспринимаютсяплохо. Впрочем, не надо забывать, что нагрузка у педагогов ощутимо выросла, выгорание и неудовлетворенность тоже налицо. Нам необходимо вместе искать решение.

У многих возникли банальные проблемы с техникой: компьютер старенький, не тянет, Интернет виснет…

Руслан Долженко: Проблема не в технике, а в подготовленности.Один мой знакомый преподаватель задолго до пандемии почувствовал это веяние: купил более мощный компьютер, качественную камеру, программы установил. И сейчас он спокойно работает, безо всякого стресса. А есть те, кто звонит и требует обеспечить ему рабочее место, и мы это делаем: специально куплены ноутбуки, смартфоны. Но вряд ли такие люди смогут эффективно работать онлайн, и технические проблемы тут ни при чем, проблемы чисто человеческие: отсутствие компетенций в управлении IT-системой и предварительной подготовки.

На данном этапе мы вынуждены порой несколько раз тестировать систему перед мероприятием, чтобы исключить все накладки. Потому что это первый опыт. Но в то же время у нас есть такие ихтиандры, которые чувствуют себя в новой среде прекрасно: проводят великолепные занятия, осваивают новые программы.

То есть студентам стоит не бузить, а набраться терпения — все скоро наладится?

Руслан Долженко: Объективно говоря, наш институт и вся высшая школа за последний месяц сделали огромный скачок в плане цифровизации. Если бы не пандемия, мы бы так быстро не изменили образовательный процесс. До этого я три месяца боролся — ставил задачи, даже депремировал, чтобы внедрить новую IT-систему в вузе. А потом пришел коронавирус — и через неделю у нас все заработало.

Кстати, помимо образовательного процесса в институте в удаленном режиме сейчас проходит масса мероприятий. На днях мы организовали круглый стол о мерах господдержки бизнеса: выступали министр экономики Свердловской области, вице-президенты УТПП, СОСПП, участвовали и представители других регионов -больше сотни человек. День открытых дверей института тоже прошел онлайн — 8800 просмотров из разных регионов России и даже других стран.В мае такие мероприятия проведут все факультеты, магистратура.

Меняться быстрее, чем мир

Ну а когда пандемия схлынет, все вернется на круги своя?

Руслан Долженко: Все, что наработано, останется. Тем более, не исключено, что эта ситуация надолго. К тому же мы должны продумать, как будем работать, когда возобновятся занятия в аудиториях, чтобы обеспечить безопасность — дистанцию между студентами, постоянный запас масок и дезинфицирующих средств на случай новой волны пандемии, о вероятности которой сегодня многие говорят. Возможны новые угрозы, и они уже меняют наш мир. это означает, что система образования должна меняться еще быстрее. К сожалению, из-за большого количества нормативов и правил она довольно инерционна.

Тотальная цифровизация образования пугает: многие эксперты говорят о необходимости сохранить традиции российской школы. Вероятно, нужен какой-то баланс очных и дистанционных форматов?

Руслан Долженко: Суть не в формате. Иногда лектор меняет твою жизнь, мировоззрение- из аудитории выходишь другим. Таких единицы, но именно они и должны остаться: в новом образовании лекции, на мой взгляд,сохранятся как раз в форме диалога с оракулами. А если преподаватель нудно бубнит или приходит с ксерокопиями книг, желтыми распечатками 20-летней давности, — таких, конечно же, нужно заменять, привлекать тех, кто готов работать по-новому. Чтобы мы не занимались пересказыванием банальных истин, которые студент может за несколько секунд сам найти в Интернете. Образование становится перевернутым: минимум лекций, максимум практических занятий, проектной деятельности. При этом у студентов будет выбор: кто-то предпочтет традиционный формат аудиторной работы, а кто-то — онлайн-занятия с практиками из бизнеса, работу над проектами.

Каковав этом плане ваша стратегия?

Руслан Долженко: Я как руководитель вижу свое предназначение в том, чтобы менять культуру и мировоззрение людей. Они должны понять, что изменения, гибкость — это здорово, развитие — обязательный атрибут любого преподавателя. Хорошо не только то, что было раньше, но и то, что сейчас и в будущем.

Поэтому должна меняться и среда. Современным студентам нужны не аудитории, сохранившиеся в первозданном виде со времен высшей партийной школы, а пуфики, коворкинг-зоны, возможность сделать перегородки и разбиться по командам, включить музыку и заняться рефлексией или медитацией. Порой для развития это гораздо важнее, чем лекция, которую кто-то прочитал в тысячный раз, и мы должны обеспечить своим студентам такие возможности. Развитие многогранно, оно не только интеллектуальное, но и культурное, физическое, эмоциональное, социальное. Значит, институт должен стать центром, где люди учатся, общаются, проводят исследования, занимаются спортом, танцуют, креативят…

Например, качественное образование зависит от развитости науки в вузе, поэтому мы сейчас активно продвигаем это направление: проводим социсследование отношения населения к коронавирусу, в работе несколько научных проектов для бизнеса, объемы привлечения денег на исследования выросли за полгода в 6 раз, студенты и преподаватели пишут хорошие научные статьи по своим работам и так далее.

Наш институт славится и внеучебной работой: более 20 коллективов из числа активных ребят помогают сделать жизнь внутри вуза незабываемой. Очень хорошо в этом направлении помогает головной РАНХиГС, фактически мы часть чего-то много большего.

Если честно, я не уверена, что пуфики сыграют решающую роль в подготовке специалистов, качество которой устроит наконец работодателей.

Руслан Долженко: Конечно, нет. Среда важна, но главное — сегодня меняется содержание образования. У нас сейчас очень прогрессивный министр Валерий Фальков. До этого он сделал передовым вуз, Тюменский госуниверситет, который вошел в категорию 5-100, и сейчас на посту министра говорит о революционных вещах. Скажем, такой посыл: студент не принадлежит вузу. То есть в какой-то перспективе человек может подать заявление и перейти в другой вуз вместе со своим бюджетным местом. А еще лучше, если студент сможет выбрать любой курс в любом университете — создать индивидуальную образовательную траекторию. Сейчас наша система образования — это труба: студенты вылетают из нее в конце — все одинаковые. Мы не можем учитывать индивидуальные особенности ребят, их уникальный опыт. Нужно отходить от этой системы в сторону ядерных программ, в рамках которых человек сам выбирает курсы и преподавателей.

От ректоров вузов в последнее время приходится часто слышать тезис о практикоориентированности высшего образования. Для вашего института это актуально?

Руслан Долженко: Министерство науки и высшего образования предлагает внедрять прикладной бакалавриат, и мы тоже это делаем. Но главный вопрос с магистратурой: число поступающих в нее каждый год снижается. Перспектива через много лет стать руководителем, которому по квалификационным требованиям необходим магистерский уровень, ребят не прельщает, они не смотрят так далеко. Звучат даже мнения, что магистратуру вообще нужно ликвидировать. Лично я категорически против: магистратура — это мини-МВА, эта ступень должна быть обязательно, но носить прикладной характер.

Бакалавриат дает общее образование, определенный уровень культуры, softskills, позволяющие выпускнику вполне успешно работать в выбранном направлении. Например, окончив бакалавриат по специальности медиакоммуникации, люди могут работать в разных сферах — они универсалы. Однако через какое-то время выясняется: у кого-то получается хорошо писать о промышленности, но им требуются дополнительные знания. Следовательно, есть необходимость открыть магистерскую программу по медиакоммуникациям в промышленности, где будут преподавать специалисты-практики с предприятий, где не просто лекции читаются, а даются задания проработать проект, создать медиаплан, решить проблему отдаленного моногорода… И студенты, уже имеющие практические навыки, за два года приобретают знания, делающие их специалистами экстра-класса. Они не только учатся, но и обмениваются опытом, а еще мы проводим форсайт, разворачиваем их в сторону будущего, привлекаем коучей, которые помогают им найти пути дальнейшего профессионального развития. После такого обучения человек часто делает огромный шаг вперед в карьере.

Именно такую магистратуру мы будем развивать. Если сейчас в институте четыре магистерских программы, то в этом году мы подали заявки на 10 новых, например стратегическое управление городом, государственное управление и национальная безопасностьи т.д.

Чиновник под заказ

РАНХиГС готовит будущих чиновников. Формулируют ли запрос на подготовку кадров главные заказчики- органы госвласти и местного самоуправления?

Руслан Долженко: Последние четыре месяца я много ездил по муниципалитетам Свердловской области. Не для того, чтобы рассказать, какие мы крутые, а чтобы узнать об их проблемах и предложить помощь. Им остро требуются сотрудники с определенными компетенциями, которых мы можем подготовить.

Поездки показали, что муниципалитеты очень сильно отличаются. Некоторые — это что-то вроде фильма ужасов. У меня есть памятная фотография: на главной площади города стоит Ленин с вытянутой рукой, в которой проецируется крест, так как на заднем плане — церковь. Кругом разруха, бизнеса нет. Спрашиваем в администрации: «Чем вам помочь?» — «Ничем, просто уезжайте». Но мы проговорили полтора часа и нашли точки соприкосновения.

Я планирую провести встречи со всеми главами муниципалитетов Свердловской области. Наши выезды комплексные: встречаемся не только с администрацией, но и с общественниками, бизнесом, СМИ. Результат разный. С кем-то сразу находим общий язык, организуем совместные мероприятия. Есть те, кто станет взаимодействовать, только если поступит указание сверху. А есть и красная зона, кто никогда не будет ничего делать, да еще может палки в колеса вставлять. Нам повезло — мы начали с активных: Краснотурьинска с очень харизматичным главой Александром Устиновым; Серова, для которого обучили учителей работать с талантливыми детьми; Североуральска, где Василий Матюшенко реализует уникальную стратегию развития северной части Свердловской области; Богдановича, в котором работает лидер, практик, семьянин, первоклассный руководитель Павел Мартьянов; Каменска-Уральского, где мы приняли участие в форуме по нацпроектам по приглашению Алексея Шмыкова; Нижнего Тагила, в котором мы для УВЗ по заказу исполнительного директора Владимира Рощупкина, с одобрения главы Владислава Пинаева планируем развивать кадровый резерв предприятия…

Различные опросы показывают, что кадровая проблема стоит тем острее, чем меньше муниципалитет. У вас есть рецепт от этой болезни?

Руслан Долженко: Сложность в том, что мэры и сами территории живут в рамках электоральных циклов. Если меняется мэр, в муниципалитете меняется многое. Например, глава Богдановича, Павел Мартьяновна встрече нам сразу сказал: «Вы готовите кадры очень долго, а нам специалисты нужны сейчас». И вот тут мне пришла в голову мысль. Сегодня кадровый резерв — это картошка в погребе: пока мы ее там храним, половину съедим, половина сгниет. Неправильно, когда кадровый резерв так используется, нужно, чтобы он стал кадровым потоком: подготовка нужных территории специалистов должна быть синхронизирована и поставлена системно — каждый год по два-три выпускника. Готовить их надо с расчетом на стратегию развития муниципалитета. Но тогда я должен работать с теми мэрами, которые пришли не на пять лет, а навсегда. Временщики — не наш вариант.

Воспитание лидеров

Еще одна боль, о которой часто говорят в малых городах: нет гарантии, что ребята, которые поступят к вам или в любой другой вуз, потом вернутся.

Руслан Долженко: Да, и проблема намного глубже и масштабнее. Из малых городов лучшие школьники едут в Екатеринбург, лучшие студенты из Екатеринбурга — в Москву. А из Высшей школы экономики, МГУ десятки, сотни ежегодно уезжают за границу, и это самая талантливая молодежь страны. Вот что реально больно!

У меня учился в прикладной магистратуре парень, с которым мы обсуждали этот вопрос.Я спросил, почему он остался? Молодой, образованный, перспективный, харизматичный — поехал бы в Москву,с руками бы оторвали. Он ответил: «Но это же моя земля!» И я понял, что только такие ценности удерживают людей здесь. Все циклично: пройдет время, и люди поедут обратно. У евреев есть поговорка о том, что прежде чем дать милостыню, нужно ее согреть в ладонях. А я говорю, что и духовные ценности нужно согреть в ладонях: не просто говорить о любви к родине, но каждый день напоминать, что и ты сам любишь эту родину. И в тех муниципалитетах, где мыслят стратегически, как раз пытаются решить эту задачу.

Кстати, для городов, с которыми активно сотрудничаем, мы уже сделали несколько проектов, в том числе тематические смены в «Золотом сечении» — это лагерь для одаренной молодежи, аналог «Сириуса» в масштабе региона. Муниципалитет отбирает талантливых детей, присылает их на учебу, с ними работают лучшие педагоги-практики, наши форсайтщики, специалисты по проектам и т. д. Школьники разрабатывают проекты для своих муниципалитетов,на защиту приезжают главы. Это потрясающие дети — они за неделю создавали проекты, над подобными некоторые компании трудятся годами. И конечно, мы бы очень хотели, чтобы они стали нашими студентами.

С моей точки зрения, готовить управленцев нужно действительно в магистратуре — когда человек получит базовое образование, жизненный и производственный опыт. В бакалавриат же поступают 17-18-летние подростки, они еще очень слабо представляют, готовы ли делать карьеру руководителя, чиновника. Как определить перспективных?

Руслан Долженко: Увы, сейчас система не работает. Мы в 11 классе начинаем массированно заниматься профориентацией в надежде, что придут высокобалльники. Жизненный путь, традиции семьи никто не учитывает. Чтобы это были именно те люди, которые станут высококлассными управленцами, ты должен к 11 классу знать их наперечет, начав заниматься профориентацией в 7-8 классах. Находить звездочек, которые разбираются, например, в конституционном праве. И если наш профессор, завкафедрой конституционного права Игорь Выдрин, очень известная личность в этой сфере, напишет письмо такому парню, тот ведь захлебнется от восторга — и будет нашим.

Но главное, окончив вуз, этот человек станет управлять регионом, страной, компанией, собой — неважно, чем или кем, но останется нашим, то есть носителем той ментальности, которую мы здесь культивируем. Ведь важно, чтобы студенты осознавали: они пришли сюда не только затем, чтобы получить диплом, а чтобы взять на себя ответственность за улучшение окружающего мира. Чиновник — это человек, который отвечает за то, что он делает: за территорию, регион, его население. И такую ментальность мы должны прививать студентам.

Это ведь уже не обучение, а воспитание!

Руслан Долженко: Да, и это очень важная функция высшей школы. Те, кто придерживается классики, тоже говорят, что система образования не только передает человеку знания, но и воспитывает. Беда в том, что сегодня многие люди занимаются симуляцией, мало у кого горящие глаза. Важно уйти от действия ради действия, обучения ради обучения- выйти за рамки системы, помочь школам устранить их головную боль, а они обеспечат нас талантливыми студентами с горящими глазами. Это на входе. А на выходе мы должны столь же тесно интегрироваться с предприятиями, органами власти и местного самоуправления, чтобы понимать, в какой команде будет работать наш выпускник, то есть заниматься профориентацией не только в школах, но и в самом вузе.

Зачастую во власть идут отнюдь не прекраснодушные мечтатели, а весьма циничные люди, планирующие решить с помощью должности личные проблемы. Можно ли таких распознать и отсеять?

Руслан Долженко: Увы, система открытая, мы не можем поставить фильтры против тех, кто намерен злоупотреблять властью и брать взятки. Значит, мы должны стать тем фильтром, который за четыре года подобные мысли из их голов вытеснит.

Как-то я проводил экскурсию по нашему зданию для членов молодежного правительства Свердловской области: ведь наш институт — не просто вуз, а своего рода музей истории госуправления на Урале. Я завел их в комнату, где у нас проходят совещания. Там красные стулья- когда-то они были изготовлены в Болгарии для всех высших партийных школ СССР. Говорю: «Почувствуйте, может быть, вы сидите на стуле, на котором в 1980-е годы сидел Ельцин. Ощутите историю и поймите: вы должны пронести ее с собой, но при этом стать другими, чтобы не повторять ошибок».

Кстати о молодежном правительстве. Его бывший председатель Кристина Субботина при первой возможности уехала в США. Разве это нормально? И как изменить ситуацию?

Руслан Долженко: Я против формальных запретов и ограничений. Есть институты законодательные, а есть ценностные. Да, среди будущих управленцев есть и такие, кто подскочит со стула, только чтобы сделать селфи с министром, выложить на фейсбуке и себя пропиарить. Полгода назад для меня было шоком, когда я увидел, как после мероприятия один из молодежных лидеров вышел из здания и сел в такси. Это не то такси, на котором я езжу за сто рублей, а класса «бизнес плюс»: черный Мерседес, водитель открывает дверь. Суть в том, что этот еще очень юный человек уже слишком любит комфорт.

Мы должны наших школьников и студентов, будущих лидеров возить в глубинку, чтобы там они попробовали гречку с комками в школьной столовой и ощутили неистребимый запах туалета в коридорах. Рассказывать об этом бесполезно, нужно, чтобы будущий чиновник это почувствовал сам и не забывал никогда.

Текст: Юлия Санатина (Свердловская область)

Российская газета — Экономика УРФО № 97(8151)

https://rg.ru/2020/05/06/reg-urfo/direktor-uralskogo-instituta-rasskazal-kak-vospitat-upravlencev.html